В холле РНПЦ спорта всегда многолюдно. Но это не потому, что все наши спортсмены хлюпики, постоянно болеют и не вылезают из врачебных кабинетов. Просто РНПЦ, увы, пока не имеет собственного помещения и квартируется в обычной поликлинике, разбросав свои кабинеты по семи этажам. Конечно, далеко не все пациенты этого медучреждения знают о таком соседстве, а потому на исходе прошлого года многие от удивления терли глаза и заказывали дополнительные талончики к окулисту, где жаловались на странные видения: дескать, только что им пришлось подниматься к нужному кабинету в одном лифте — вы не поверите! — с самой Викторией Азаренко!
Подобные «галлюцинации» здесь нередки: доводилось местным врачам слушать жалобы на то, что привиделись людям и Сергей Рутенко, и Дарья Домрачева, и Алина Талай... Весь цвет белорусского спорта время от времени проходит здесь профилактические осмотры или лечится, рискуя по дороге к кабинету подхватить какую–нибудь необязательную бытовую инфекцию от случайного чиха гриппующего. Это, конечно, не совсем правильно, но пока условия таковы, и с этим нужно мириться. В РНПЦ делают все, чтобы неудобств наши спортсмены не заметили, а за качество медицинских услуг здесь отвечают. Во всяком случае, директор центра Геннадий Загородный заверяет, что недовольных среди наших чемпионов нет.
— Стало быть, Геннадий Михайлович, Виктория Азаренко осталась квалификацией наших докторов вполне удовлетворена?
— Вика в ноябре проходила у нас курс комплексного лечения беспокоившей ее долгое время травмы стопы. До этого она неоднократно лечилась в США, но эффективность нашего метода оказалась гораздо выше. Более того, считаю, что сотрудники РНПЦ вложили определенный вклад в успешное начало Викой нынешнего сезона. К слову, и сама Азаренко, и ее мама высказали нам и письменную, и устную благодарности. Вообще, я обратил внимание, что чем выше уровень спортсмена, тем четче и профессиональнее он относится к рекомендациям докторов, с ним проще общаться. У Вики, например, даже намека на некую «корону» нет. В отличие от некоторых других.
— Тех, кто пытается учить вас работать?
— К сожалению, иногда можно прочитать в газетах, как спортсмены или тренеры начинают обсуждать действия врачей. В этом вижу прежде всего проколы в воспитании. Безусловно, каждый имеет право на свое мнение, но это не значит, что надо изрыгать из себя потоки невостребованной страсти со страниц средств массовой информации. Лично я не помню за 16 лет работы в сборных, чтобы врач публично, в СМИ, рассуждал о том, что игрок неправильно бьет по мячу или тренер выбирает неверную тактику–стратегию, а атлет криво делает прием или упражнение. А ведь каждый врач команды знает много «тайн», и если бы решил о них рассказать, то это был бы очень серьезный бестселлер. Каждый должен заниматься своим делом!
— По этому поводу мне вспоминается заявление Андрея Арямнова, который вновь пролетел мимо Олимпиады, и в этой своей беде обвинил докторов. Цитирую: «С 2012 года ни одного полезного совета от наших специалистов я не получил. Мне только убирали воспалительный процесс. Все меры были направлены на то, чтобы убрать боль, но на деле мне не помогли ни на йоту. Прописывали уколы, чтобы снять воспаление. Я, в свою очередь, как мог, так и лечился за свой счет. В результате травме уже столько лет! Если дальше не лечить ее, то у меня будет риск потери тазобедренного сустава. И это в возрасте меньше 30 лет».
— Если бы подобные заявления сделали еще несколько даже малоизвестных спортсменов, то, пожалуй, следовало бы говорить о серьезных претензиях к врачам. Докторов тяжелоатлетов я знаю давно как высококвалифицированных специалистов, недаром они уже более 10 лет востребованы в сборной, которая регулярно дает результат! Особенностью работы врача в спортивной команде является то, что спортсмены и тренеры очень быстро «раскусят» и непрофессионализм, и двуличие, и непорядочность. Думаю, что в случае Арямнова это проблема лишь одного человека. И она, увы, весьма далека от спортивной медицины.
— Главная медицинская тема прошлого года — мононуклеоз Дарьи Домрачевой.
— Инфекционное заболевание, вызванное серьезным снижением иммунитета.
— То есть можно говорить о том, что Дарья подорвала свое физическое и психологическое здоровье, работая на запредельных нагрузках, вследствие чего организм дал слабину.
— Ничто в этой жизни не проходит бесследно. Скажем прямо: Дарья показывала просто фантастический результат. А физиологию не обманешь. А вообще, если сделать полный анализ, то можно выявить достаточную группу в популяции, страдающую этим заболеванием. Мы плотно работаем с медицинской службой биатлонистов, никаких вопросов по поводу реабилитации Домрачевой сейчас нет. Все идет хорошо, и, уверен, она вернется на биатлонные трассы полностью здоровой.
— Осенью в чемпионате страны по футболу случилась история счастливого возвращения на поле форварда БАТЭ Дмитрия Мозолевского, который не играл два года. Вы занимались его травмой?
— Да, он обращался к нам. Вместе с весьма грамотным врачом БАТЭ мы долго мозговали над травмой, разложили Диму буквально на молекулы, рассмотрели все возможные варианты, но до истины так и не докопались. Травма была уникальная, она, образно говоря, тлела и не имела классической симптоматики. И только дополнительное исследование с контрастом под наблюдением опытных итальянских врачей помогло выявить и нейтрализовать проблему. И тут показателен пример самого Димы, от которого я ни разу не услышал негатива в адрес нашей медицины, лечился он очень упорно и настойчиво. Всегда был оптимистично настроен, никогда не унывал. А это очень важно — раны победителей заживают быстрее. Нельзя также не отметить в этой истории порядочность и человечность Анатолия Капского, клуба БАТЭ в целом, которые не бросили своего игрока на произвол судьбы.
— Не так давно в интервью нашей газете гандболист Денис Рутенко рассказал, что после получения травмы колена он и клуб БГК имени Мешкова в качестве лечения рассматривали два варианта — в Литве и Испании. Беларусь даже не упоминалась. Почему? У нас нет хороших врачей и достойных клиник?
— У спортсменов, как и у других людей, часто работает сарафанное радио: кто–то кому–то сказал, посоветовал, порекомендовал. А еще если это сказал респектабельный и уважаемый атлет... К тому же у выступающих в Беларуси легионеров отношение к нашей медицине слегка настороженное. Приведу такой пример. Выступали когда–то в хоккейном «Динамо» канадец Байрон Ричи и наш Сергей Заделенов. Оба сломались по ходу сезона, получив схожие и сложные для лечения травмы. Первый по совету друзей решил оперироваться в Финляндии. Одна операция, осложнения, вторая — выпал на год. А Заделенова мы «отработали» дома, и он в мае уже играл на чемпионате мира. При том, что Сергей сломался перед Новым годом, а Ричи в сентябре. Поэтому скажу так: есть операции, которые вполне можно делать у нас. Но есть и такие, которые, особенно учитывая элитарный статус некоторых игроков, целесообразнее проводить все–таки за границей. А мениск в РНПЦ травматологии и ортопедии делают «на ура», не надо изобретать колесо!
— Но неужели в Литве операции на коленях делают лучше, чем у нас?
— Там выросло новое поколение медиков. Они отучились в Европе и работают по европейским принципам. После операции по поводу травмы передней крестообразной связки, например, у нас нужно минимум неделю лежать в больнице. А там выписывают на второй–третий день.
— Сколько может стоить такая операция в Литве или в Испании?
— В Литве операция на передней крестообразной связке обойдется в районе двух с половиной тысяч евро. В Германии, Испании или Италии — порядка 10 тысяч. Но здесь проблема не столько хирургического плана, сколько реабилитационного. Там спортсменом занимаются все и сразу, предоставляя ему полный комплекс: мануалисты, реабилитологи, физиотерапевты...
— А у нас так нельзя?
— У нас подобная концепция будет внедрена в новом здании РНПЦ спорта. Мы тщательно изучили работу подобных структур за рубежом, и уверен, что у нас вполне можно создать сервис медицинских услуг элитного уровня. Вплоть до операционного блока — малого хирургического стационара, где наши лучшие спортсмены смогут получать полную и высокопрофессиональную помощь любого уровня сложности. Специалисты высокого класса подготовлены уже сейчас. К тому же у нас сложились очень тесные и теплые отношения с одной итальянской клиникой, которая готова принять хоть завтра на обучение наших сотрудников. Мы бы в одном месте делали все. Зашел в блок, провел чипом, получил полный алгоритм действий: куда идти, к какому врачу, в какой кабинет и в какое время. У врачей соответственно та же информация. Все удобно, все компактно, никаких очередей и неудобств. Сейчас основной преимущественный нюанс лечения за границей — персонификация лечения. Ты пришел, и вокруг тебя все пляшут. У нас сейчас к Олимпиаде готовятся 240 человек. Из них, вероятно, 50 — 60 смогут всерьез рассчитывать на борьбу за высокие места. Так что, мы не сможем предоставить им элитные условия в новом центре? А там и все остальные звенья подтянутся. Мы и сейчас это стараемся делать, но пока трудновато в нынешних условиях.
— Новоселье, я так понимаю, откладывается на неопределенный срок.
— Новостей пока нет, стройка стоит. Полное взаимопонимание с руководством министерства, помощником Президента и вице–премьером есть, однако сегодняшние финансовые реалии пока вынуждают находиться в режиме «стенд–бай».
— Много еще строить?
— Готовность пристройки порядка 85 процентов. Основного здания — пять этажей из восьми. Чтобы сдать центр под ключ, требуется еще порядка 400 миллиардов рублей.
— Кстати, раз уж вспомнили про Олимпиаду. Всем, кто полетит в Рио–де–Жанейро, нужно делать прививки?
— В мае прошлого года совместно с Минздравом мы проработали систему вакцинации. По критериям ВОЗ Рио–де–Жанейро находится в листе городов с нежелательным посещением для туристов. Сама олимпийская деревня располагается там на территории высушенного болота, что тоже не добавляет оптимизма. Из целого ряда заболеваний и инфекций, которые можно заполучить в Рио, мы выделили три наиболее жесткие: два гепатита — А и В, а также желтую лихорадку. Сейчас привилось уже довольно много спортсменов. Кстати, во всех странах мира вакцинация проводится только за деньги, а у нас некоторые даже бесплатно не хотят получить вакцину, которая сформирует практически пожизненный иммунитет. Естественно, потом врачи будут виноваты... Не стоит забывать, что эти заболевания в 99 процентах ставят крест на карьере. Кстати, вакцинироваться надо и болельщикам, и официальным лицам.
— Есть и еще одна напасть — вирус Зика. Скажите, это очередная ловкая придумка фармацевтов или реальная опасность?
— Как официальное лицо я скажу так: если Всемирная организация здравоохранения распространила официальный релиз о данном заболевании, то мы можем только на кухне обсуждать, правда это или вымысел. А на практике должны строго следовать нормативным документам. Заболевание есть, оно может нанести вред плоду при беременности. Однако больше чем уверен: если мы вывезем свою лабораторию в Рио, то найдем там не только Зика. Поэтому нужно быть все время начеку. Спровоцировать болезни и вирусы могут усталость после долгого перелета, большие скопления людей в аэропортах, новая микрофлора... Плюс спортсмены будут подведены к соревнованиям на пике формы, а это всегда подразумевает снижение иммунитета. Наша задача не допустить любого нарушения состояния здоровья. В том числе респираторных и кишечных заболеваний.
— Поэтому совет прост: мойте руки как можно чаще, пейте только бутилированную воду. Правильно?
— Совершенно верно. Болезни грязных рук — это самая большая беда. Вот тут–то и проявится воспитание и чистоплотность каждого участника. Кстати, последняя новость из Рио тоже не сильно порадовала. Вместо москитных сеток на окна организаторы решили установить во всех номерах кондиционеры. Это означает, что, живя, по сути, на тропическом болоте, спортсмены не будут иметь возможности просто открыть окно и глотнуть свежего воздуха, так еще и «болезнь кондиционеров» может сказать свое веское слово... Так что на Олимпиаде непросто придется всем: и спортсменам, и медицинской службе, и журналистам. Но мы прорвемся!
http://www.sb.by/sport/article/moyte-ruki-pered-igroy-27022016.html
